— Обещаю, Рейли…
Он погладил ее волосы.
— Прежде чем добраться до тебя, Кэссиди, ей придется иметь дело со мной! — сказал он. — Даже если бы она была самим дьяволом, ей со мной не сладить!
Изменив свою внешность до неузнаваемости, Лавиния снова появилась в деревне Равенуорт. На ней было простое домотканое платье, грубые чулки и тяжелые, неудобные башмаки, какие носят крестьянки. Ее волосы были спрятаны под рваным платком. Никто не подозревал, кто она такая, и Лавиния смогла без труда смешаться с местными жителями.
Чтобы добраться до жены Рейли, она решила использовать фермера Томаса Крига. Томас Криг был крестьянином, который по субботам возил в замок сливки и масло. Ей легко удалось убедить простофилю в том, что перед ним бедная вдовушка по имени Бетти Дэниэлз, впавшая в отчаянную нужду. За еду и ночлег она нанялась к нему в работницы.
Лавиния не страшилась никакой тяжелой работы. Ради того, чтобы добиться своего, она была готова на любые жертвы. Она стирала и шила. Она скребла полы и готовила пищу, а также присматривала за крестьянскими детьми и за женой фермера, которая была беременна шестым ребенком.
Руки Лавинии покрылись кровоточащими мозолями, но она была готова стерпеть и не такое. Она решила пойти на все, чтобы осуществить свой план.
Когда она воцарится в замке, слуги будут ползать перед ней на коленях. Придет день, и она сделается там полновластной хозяйкой.
Лавиния смотрела на замок из чердачного окошка, и из ее горла вырывался безумный смех.
— Тебе никогда не найти меня здесь, Рейли! — говорила она, и ее глаза сверкали сумасшедшим блеском.
Когда Габриэлла Канде вылезла из кареты перед воротами Равенуортского замка, ее сердце взволнованно забилось. Она уже смирилась с тем, что никогда в жизни не увидит Рейли, как вдруг от него пришло письмо, в котором он умолял ее немедленно приехать в замок и рассыпался в заверениях своей любви и преданности.
Габриэлла чувствовала себя на седьмом небе от счастья и сгорала от желания поскорее выяснить, что побудило Рейли пригласить ее в свое родовое гнездо. При этом она даже не вспомнила о его жене. Он позвал ее, и Габриэлла немедленно откликнулась на его призыв.
Дворецкий, открывший ей дверь, был вежлив, но очень сдержан.
— Прошу прощения, мисс, — сказал он, — но его светлость не поставил меня в известность, что ждет гостей. Если вы подождете здесь, я доложу ему о вашем приезде…
И он пригласил Габриэллу в гостиную.
Габриэлла огляделась. Комната была декорирована в солнечно-желтых тонах. Все здесь дышало стариной и благородством.
Неужели Рейли предложит ей стать частью этого мира? От этой счастливой мысли у нее перехватило дыхание. Она была уверена, что он больше никогда ее не бросит. Может быть, Рейли попросит, чтобы она оставила сцену и принадлежала только ему, и Габриэлла, конечно, с радостью согласится.
Рейли удивленно смотрел на Амброуза, решив, что, наверное, ослышался.
— Как имя этой женщины? — пробормотал он.
— Эта леди назвалась Габриэллой Канде, — ответил дворецкий, в растерянности разводя руками.
Рейли порывисто прошел мимо него.
— Если это чья-то шутка, то очень неудачная! — гневно бросил он через плечо.
Когда Рейли вошел в гостиную, Габриэлла бросилась к нему с распростертыми объятьями.
— Рейли! — воскликнула она. — Я спешила, как только могла! Я так счастлива, что ты скучал обо мне, ведь я тоже по тебе скучала!
Он схватил ее за плечи и встряхнул.
— Что это за чушь, Габриэлла? Зачем ты здесь? Она задрожала, и у нее на глазах заблестели слезы.
— Но твое письмо… — пробормотала Габриэлла. — Я думала, что ты…
Рейли отвернулся.
— Я не посылал тебе никакого письма! Габриэлла схватила свою шубку и торопливо направилась к двери.
— Наверное, я ошиблась, — проговорила она, смахивая слезы. — Больше я не стану тебе докучать!
Рейли удержал ее за руку. Его сердце сжалось от жалости к этой женщине, над которой так жестоко посмеялась Лавиния.
— Подожди немного, Габриэлла, — сказал он. — Расскажи мне об этом письме, и я попытаюсь объяснить тебе, что произошло.
Она лишь замотала головой, готовая провалиться сквозь землю от стыда и унижения.
— Уже по твоему лицу я поняла, что ты не посылал никакого письма, — прошептала она. — Но кому понадобилось так шутить надо мной?
Рейли подвел ее к камину, снял с нее шубку и положил на стул.
— Одна сумасшедшая женщина решила использовать тебя, чтобы досадить мне, — сказал он.
— Твоя мачеха? — воскликнула Габриэлла.
— Как ты догадалась, что это она? — удивился Рейли.
— Потому что миссис Винтер приходила ко мне сразу после твоей свадьбы. Судя по всему, она пылала ненавистью к тебе, и я почувствовала, что она хочет, чтобы я помогла ей разделаться с тобой.
— Но ты отказалась?
— Конечно, Рейли! Я бы никогда не пошла на такое. Несмотря на то, что в тот момент сама была готова тебя растерзать.
Рейли чувствовал, что повинен в унижении Габриэллы.
— Как твои финансовые дела, Габриэлла? — спросил он.
Она подняла на него заплаканные глаза.
— Неважно, Рейли, — призналась Габриэлла, горько улыбнувшись. Ей не хотелось, чтобы он заметил, как она страдает от разлуки с ним. — Теперь я не могу работать. Я съехала из дома и сняла квартирку в пригороде Лондона. Наверное, я вернусь во Францию…
Рейли отвел глаза. Он обязан ей помочь. Было очевидно, что она сидела без денег, а теперь еще и Лавиния так ее унизила.
Возвращаясь из конюшни, Кэссиди увидела у ворот замка незнакомую карету. «Кто бы это мог быть?» — недоумевала она. Элизабет распахнула перед ней дверь, и, войдя в прихожую и отдав шапку дворецкому, Кэссиди поинтересовалась:
— У нас гости, Амброуз?
— Да, ваша светлость, — сказал тот, не подозревая о том, что говорит лишнее. — Приехала мисс Габриэлла Канде. Она в гостиной с его светлостью.
Кэссиди в ярости бросилась по направлению к гостиной. Как любовница Рейли осмелилась явиться в Равенуортский замок?!
С порога Кэссиди увидела, что Рейли обнимает актрису. А когда она услышала, что он говорит ей что-то мягким голосом, у нее похолодело сердце.
— Я отдам все необходимые распоряжения, чтобы ты могла вернуться в дом на Экшн-стрит, — сказал Рейли. — Я хочу, чтобы все устроилось, как ты пожелаешь. Пришли мне свои счета, и я прослежу, чтобы по ним заплатили.
— Ах, Рейли, — воскликнула Габриэлла, — ты такой добрый!
Кэссиди слушала их и не могла пошевелиться. Потом она оглянулась и жалобно посмотрела на Элизабет. Ирландка молча помогла ей подняться по лестнице.
